«Когда посадить неэффективно — забивают в подъезде»: новая тактика давления на активистов?
За время существования приднестровского региона случаи преследования оппозиционных активистов имели различный характер: одних сажали по сфабрикованным обвинениям, других преследовали, вынуждая покинуть регион, а тех, кто не реагировал на «сигналы», физически устраняли. Так, например, летом 2023-го был найден в собственном доме с многочисленными ножевыми и огнестрельным ранениями лидер местной компартии Олег Хоржан, а в 2020-м — тело местного предпринимателя и активиста Вадима Чебана обнаружили на свалке, где его до смерти забили лопатой.
Список силовых расправ и запугиваний расширил недавний случай тяжкого избиения гражданского активиста Николая Малышева. Для наших читателей его фигура может выглядеть неоднозначно из-за участие в проекте партнером, с одной стороны — поддержанных кремлевской организацией «Евразия», задействованной в дестабилизации ситуации в Молдове, а с другой — в европейских программах.
Но для «системы» неважно, в каких проектах участвует активист, если она посчитала его угрозой. Нам удалось поговорить с Николаем Малышевым и источниками, знакомыми с ситуацией (по соображениям безопасности их имена не называем), и разобраться, почему случай с нападением на активиста может быть новой тактикой запугивания над «несогласными».
*Для тех кто хочет больше контекста, в котором происходит нарушение прав и свобод человека в приднестровском регионе, рекомендуем к прочтению наш материал «Заповедник молчания».
«В подъезде меня словно подстерегали»
«Это случилось около половины двенадцатого дня, — рассказывает Николай Малышев. — Я вернулся из магазина, нес пятилитровые бутылки воды. В подъезде, между первым и вторым этажом, меня вдруг ударили сзади чем-то тяжелым. Я упал, а они перевернули меня, и не переставали бить, наносили тупые и режущие удары по ногам и лицу».
Атака произошла 20 февраля. Судя по осколкам в подъезде, нападавшие могли использовать тяжелую стеклянную бутылку (вероятно, от шампанского). Сосед, услышал шум и вышел на площадку и, по словам Малышева, спас его от «более тяжких последствий».
На фото: Николай Малышев после нападения на него в подъезде, 20 февраля.
«Если бы сосед не появился, я бы с вами сейчас, вероятно, не разговаривал. Когда он закричал и вызвал милицию, двое нападавших тут же исчезли. У меня кровь текла по лбу, я чувствовал сильную боль в ногах и голове», — продолжает Малышев.
Так называемая местная «милиция», приехала, но, по его словам, работала «без особого энтузиазма». Малышев ожидал допроса свидетелей, розыска подозреваемых, однако его впечатление таково — «расследование не то чтобы идет неправильно, его вообще нет».
В тот же день Малышева доставили в челюстно-лицевое отделение одной из местных больниц, где ему наложили швы на лбу и на ноге. Тем не менее, меньше чем через сутки врачи заявили, что «травмы не слишком серьезные», и выписали его домой.
«Медицинский футбол»
«Меня вскоре выписали без серьезного обследования. Ни томографии, ни консультаций с невропатологом по поводу сотрясения. Все это делать отказались. Врачи просто сказали, что все не так уж серьезно, как я думаю», — говорит Малышев.
Но перед выпиской, к нему в палату пришли люди, представившиеся «сотрудниками уголовного розыска», хотя сам Малышев считает, что это могли быть силовики т.н. «МГБ», которые работали под прикрытием.
Они расспрашивали о его состоянии, выясняли, какие планы он строит, и, по словам активиста, кто-то из них потом «крутился у поста медсестер, куда-то звонил».
Вскоре врачи «неожиданно» выписали Малышева, отказав в полноценном обследовании, однако у него оставались головокружения и тошнота, а боль в переносице усиливалась.
На фото: Николай Малышев после обследования в Кишиневе, 21 февраля.
Врачи в Кишиневе, куда он обратился позже, сразу диагностировали сотрясение и заподозрили перелом челюсти:
«Меня отправили к лору, который сразу сказал: “У вас здесь перелом, плюс кровяной оттек в районе глазницы, это надо было еще в Тирасполе смотреть как следует”».
Позже независимый специалист в Тирасполе это подтвердил.
По словам Малышева, судебно-медицинская экспертиза в приднестровском регионе «очень затягивается», сопровождаясь «беготней по кабинетам».
«То не давали мне направление, то говорили, что направление уже у эксперта. Приду — мне говорят “не можешь обследоваться без документов”, а следователь мне не звонит. Словно все ждут, что я устану бегать», — поясняет он.
Наши источники, знакомые с ситуацией, считают, что такие проволочки могут быть связаны с желанием занизить тяжесть полученных травм. Ведь если экспертиза подтвердит «среднюю» или «тяжелую» степень травм, это повлечет заведением уголовного дела, и «скрыть» заказчиков будет сложнее, а значит «кому-то удобно минимизировать последствия».
К том жу пока что выписки местных врачей противоречат друг другу: в одних лишь «ушибы» и «царапины», а в других (полученных после обращения к местному, но независимому врачу-ЛОРу) — закрытый перелом костей носа со смещением влево, открытый перелом верхней челюсти и гематосинус слева (гематосинус — полость после удара, куда накапливается кровь после разрыва сосуда).
Чтобы дело не замяли в Тирасполе, Малышев обратился в молдавский инспекторат полиции в Тигине. Заявление Малышева, которое он подал на неустановленных лиц, совершивших покушение на него, было принято, но в общем порядке.
От штрафов к избиению
Николай Малышев и наши собеседники указывают на долгую историю конфликтов активиста с так называемыми силовиками и местными чиновниками: он критиковал случаи коррупции в коммунальных службах, писал жалобы на незаконные вырубки деревьев, недостатки в ремонте дворов, а также не раз обвинял местных силовиков в превышении полномочий.
«Мне выписывали административные протоколы “за все, что угодно”, — вспоминает активист. — Хоть малейшую причину найдут, и уже штраф. Но от штрафов я особо не пугался — шел в суд, обжаловал».
Наши собеседники, относят нападение на Малышева к изменению «политической обстановки», а в след за ней и тактике давления на «несогласных».
С одной стороны, «посадка» активистов по сфабрикованным делам в тюрьму поднимает неудобные вопросы на европейском уровне — там пристально следят за проблемой политзаключенных и случаями нарушения прав и свобод человека в приднестровском регионе. С другой стороны, «обычное хулиганство» всегда можно представить как случайную драку.
Также наши собеседники считают, что за планирование и исполнением нападения стоит так называемое «МГБ»:
«Раньше власти могли себе позволить открыто “сажать” активистов. Но в связи с энергетическим кризисом и в след за ним давлением ЕС политзеоков стали демонстративно освобождать, поэтому теперь видимо, делают ставку на запугивание. Бейте, но чтобы это не выглядело как политическое дело. В документах напишем “драка в подъезде”, и все. Такой простой расчет».
Малышев разделяет эту версию, и отмечает, что если обычные сотрудники так называемого МВД ограничивались штрафами, то столь дерзкая атака указывает на более высоких покровителей, давших «зеленый свет».
Кто такой Николай Малышев и при чем тут шоровская «Евразия»
42-летний Николай Малышев — гражданский активист и экономист из Тирасполя. Он неоднократно баллотировался в так называемый «верховный совет» и пытался участвовать в «выборах главы региона». Однако, по его словам, избирательные комиссии систематически отказывают ему в регистрации: либо по указанию «сверху» признают недействительными собранные подписи, либо снимают с кампании «по надуманным предлогам». Малышев утверждает, что каждая «избирательная кампания», хотя и формальна, дает ему возможность открыто говорить о проблемах жителей города:
«Здесь нет реальной политической конкуренции, все контролируется сверху. Но раз в несколько лет проходят выборы, и у кандидатов появляется шанс выступить в СМИ, встретиться с избирателями. Вот тогда я могу поднять вопросы: почему дворы не ремонтируются, почему деньги уходят подрядчикам, а дороги остаются ямами?»
Он участвовал в проектах, поддержанных Евросоюзом и ОБСЕ, но с недавнего времени участвует в проекте , которые финансирует прокремлевская организация «Евразия». Эту структуру связывают с пророссийской деятельностью в Молдове и отмыванием денег, однако сам активист подчеркивает, что берется за любую работу, которая дает шанс «улучшить жизнь людей». Он также дополняет, что в проектах «Евразии» могут участвовать молодые люди до 35 лет, он в эту возрастную категорию не входит, а сам он просто выступает как партнер, фактически позволяя молодым людям из проекта «Евразия» пользоваться его проектом «Лесосад».
Эта «неоднозначность» не помогла ему избежать нападения. Для местной «системы» это безразлично: если человек становится неудобным, то его могут устранить вне зависимости от политической окраски и взглядов. Убийство лидера местной компартии Олега Хоржана, который боролся с монополией холдинга «Шериф», но придерживался пророссийских взглядов, наглядно это подтверждает.
Наши собеседники отмечают, что, особенно в контексте экономического кризиса и роста социального недовольства, Малышев «нежелателен» для режима, поскольку его деятельность «будоражит население региона».
Другие версии о причинах и исполнителях
«Я, кстати, только что обдумал одну последнюю версию – возьмите на заметку, этого я еще не озвучивал», – рассказывает Николай Малышев, предполагая, что нападение могло быть связано с его выступлением на недавнем мероприятии фонда «Восточная Европа». Там, по его словам, подробно записывали выступления всех участников:
«Я впервые столкнулся с тем, чтобы в общественной организации записывали на видео каждое выступление – не просто общий видеоряд. Зачем это?»
Малышев утверждает, что на этом мероприятии обсуждались проекты, которые фонд реализует в регионе, а сотрудница местного НКО «Ассоциация регионального развития» вела видеосъемку выступление каждого участника.
Активист отмечает, что делился своим опытом взаимодействия с европейскими экспертами и ранее реализованными проектами, а видеозапись, по его мнению, могла оказаться «в руках неизвестных людей», связанных с местными «спецслужбами».
«Честно говоря, на презентации фонда „Восточная Европа“ я не удержался и очень подробно рассказал о своих проектах, о том, как сотрудничал с европейскими экспертами, результатах и т.д. – признается Малышев. – До этого я уже несколько лет публично говорил про воровство, про качество работ подрядчиков, и особого давления не замечал. Но когда я публично упомянул международные инициативы еще и под запись…. Вот что в итоги могло выйти».
Впрочем, Малышев предполагает, что возможных поводов для нападения на него несколько. Помимо постоянного конфликта с так называемым МВД, существует и конфликт с подрядчиками, которых он обвиняет в «некачественных работах и мошенничестве». Активист говорит о давнем споре с городской администрацией Тирасполя (т.н. мэрией), сейчас возглавляемой Илоной Тюрявой (по его словам, она курирует «серию» городских проектов). Малышев считает, что Тюрява открыто критикует его деятельность, а ее подчиненные пытаются приуменьшить значимость проблем, которые он поднимает:
«Есть чиновники, которые ставят под сомнение мои компетенции, критикуют меня публично… Но я вижу, что это делается, чтобы замять историю о воровстве и халатном отношении к бюджетным средствам».
По мнению Малышева, подобные конфликты с так называемой местной администрацией и т.н. «органами правопорядка» становятся особенно острыми перед «избирательными кампаниями», когда он пытается вывести в публичное поле проблемы, связанные с городским благоустройством:
«Например, подрядчик, делающий детскую площадку на улице Кутузова 189, уже два года “крутит” деньги… Другой подрядчик чистил ручей за 700 000 рублей (прим. — около 750 тысяч лей) и при этом переломил стоки, из-за чего дома дали осадку, появились трещины. Все это я пытался довести до властей, а там нередко стараются занизить степень ущерба или вовсе отмахнуться от жалоб».
Активист проводит параллель между своей критикой подрядчиков, видео записью с его участием в мероприятии фонда Восточной Европы, конфликтом с местной так называемой «мэрией» и недавним нападением на него.
В то же время он не исключает, что предстоящая «избирательная кампания» в так называемый верховный совет могла усилить давление на него, но не выделяет ее как основную причину.
Один тест для «всех»
В настоящий момент главный вопрос — возбудят ли местные т.н. «правоохранители» и правоохранители контролируемые конституционными властями Молдовы именно уголовное дело по факту нападения.
Кроме того, помимо заявления «на не установленных лиц» , которое активист подал в инспекторат полиции в Тигине, Малышев обратился в Генеральную прокуратуру Молдовы также с заявлением на неустановленных лиц:
«Я направил заявления в Генеральную прокуратуру Молдовы. Смысл в том, что, если местные следствие не проведут, я пойду дальше. Пускай это дойдет до европейских структур. Рано или поздно они заинтересуются, почему избиение человека в Тирасполе осталось безнаказанным».
Молдову, как и в других случаях нарушения прав и свобод человек в приднестровском регионе могут призвать к ответственности за невыполнение «позитивных обязательств» в отношении своих граждан, живущих в приднестровском регионе. Малышев, среди прочего, является гражданином Республики Молдова. Однако, как показывает практика подобных дел, правобережные структуры не имеют реальных механизмов ведения следствия на неподконтрольной территории, где de-facto действуют лишь так называемые местные «силовые структуры».
Таким образом, громкая огласка остается единственным доступным средством «защиты» Николая Малышева от повторных нападений, а «силовая система» приднестровского региона и ответственная в рамках «позитивных обязательств» за соблюдение прав и свобод человека в регионе, похоже, столкнулись с очередным «тестом», который раньше давал одинаковый и очевидный результат. Сам активист надеется, что, если добьется возбуждения уголовного дела, удастся установить, кто именно стоит за нападением.